я, конечно, много чего за 17 лет видела,
но Ги де Мо Пасан - это впервые:), впечатлило).
Ибсен из Нидерландов и Лондон из Англии (а откуда ж ещё быть Лондону?) на таком фоне меркнут - подумаешь, география).
А после этого утверждение, что Кафка - автор "Тошноты", Ричардсон же со своей "Клариссой" - его товарищ по модернизму, кажется просто занятным).
Только что добавилось:
Дадаизм - упадок от слова "портить".
В списке прочитанных (!) текстов: Стендаль "Чёрное-белое".
Posts from This Journal by “Преподавательское” Tag
-
К теории вероятности
Случай на вчерашнем зачёте: Выставляла зачёт-«автомат» заочникам. Морально готовая, что сейчас начнётся «а мне бы тоже, я хороший», но робко…
-
Ура! Каникулы!
Доползла!!! Запомнились Гопсек и писатель Вильсон, автор «Кошмара на улице Морг». Второй семестр легче первого. И читать теперь можно какие…
-
Юбилейное
В юности интересовал вопрос: когда человек отстаёт от последующих поколений? Сейчас знаю ответ на собственном опыте). Процесс занимает 20 лет:…
Comments
Где и что они учат? Для школы - слишко многого хотят, мы зарубежную литеоатуру даже не читали. А для института - слишком студенты глупые, они же все это должны знать.
Это была проверка их остаточных знаний?
студенты - народ ленивый и при этом занятой, их только из-под палки можно заставить литературу любить :)
– Не только в песок, – сказал я.
– Значит, вы согласны с Сартром? – обрадовался он.
– Я, страшно сказать, даже Бердяева читал, – ответил я.
– Так давайте и зайдем прямо к Сартру! – воскликнул Габриэль. – К нему можно запросто…
– Нет уж, – сказал Атсон. – Я простой американский империалист. Но я уже знаком с мистером Сартром. Хотите, расскажу?
– Конечно, хотим! – хором воскликнули мы.
– Было это незадолго до того, как Джонни неудачно съездил в Даллас, – начал Атсон. – Девицы мои ходили в застиранных джинсах с фабричными дырами на жопах и все хотели приобщить своего папочку к современности. Вот они и затащили меня в какой-то шикарный театр на Бродвее. Комедия называлась «Мухи», и это мне сразу не понравилось. В зале воняло как на плохой скотобойне, а я уже от этого отвык. Мух действительно было много – должно быть, черномазые ловили их всем Гарлемом и сдавали продюссеру по десять центов за дюжину. На сцене без всяких развешенных тряпок валялись чьи-то потроха.
Комедианты то и дело ходили за сцену – должно быть, проблеваться. Вместе с программкой зрителям давали гигиенические пакеты. Хорошо, догадался я захватить свою старую фляжку, заделанную под молитвенник. А билеты, между прочим, были по сто двадцать долларов. И публика собралась чистая. Артур Миллер, но уже без Мэрилин, Бартон с Элизабет, Юл Бриннер с… э-э… ну, с дамой какой-то, университетские профессора и прочая сволочь. И вот дают пьесу. Смотрю и чувствую – что-то знакомое. А когда они друг друга по именам звать стали, тут-то до меня и доперло. Это же натуральная «Орестея»! Ну, думаю, не может же такого быть, чтобы Сартр все внагляк передрал! Должен же он от себя хоть что-то выдумать! Девки мои объясняют – вот он мух и выдумал.
Ну, думаю, все. Должно быть, Бог умер, раз такого не видит. Закат Европы… С горя ушел в буфет и напился. К аплодисментам возвращаюсь в зал. Мухи как летали, так и летают. Вонять еще сильнее стало. Дамам плохо, зеленые, но держатся. Автора, кричат, автора. И выходит не Эсхил, как по совести положено, а этот самый Сартр. Посмотрел я на него, и тут же понял: я тоже так могу.
Возьму «Ромео и Джульетту», представлю, что я на матрасах лежу и всю эту историю ребятам рассказываю. Тараканов каких-нибудь подпущу…
– Так это же «Вестсайдская история» получится, – заметил Габриэль.
– Что получится? – упавшим голосом спросил Атсон.
– «Вестсайдская история», – повторил Габриэль. – Натали Вуд, музыка Бернстайна…
– Тогда я не понимаю, кто сидит в Синг-Синге, – сказал Атсон. – Эсхила грабят, Шекспира грабят… Я и говорю – закат Европы. А заодно – и Америки. Надо выпить, ребята, душа горит".
(Андрей Лазарчук, Михаил Успенский, "Посмотри в глаза чудовищ")
Это же та чудесная книжка, из которой Вы про "Синюю птицу" и масонов цитировали?)